Глава 12. Бам

Мой самый быстрый автостоп

С острова Киш я доплыл на пароме до Бенде́р Чарак, а затем продолжил путь в Бенде́р Аббас, где решил остановиться на несколько дней у своего друга Даниеля. В день отъезда его отец предложил отвезти меня на трассу в 30 километрах от города, откуда легко было уехать в Бам («Бам» на фарси произносится с долгой гласной «а»). На прощание мы крепко обнялись и пожелали друг другу здоровья и счастья. Я прошел несколько метров вперед по дороге и машинально махнул рукой проезжавшей машине, которая сразу остановилась.
- Ма́н микха́м бэ Баа́м бэра́м, маджо́ни. Ма́н пу́ле ка́фи надора́м. (Я хочу поехать в Бам, бесплатно, у меня недостаточно денег).
Водитель кивнул и пригласил в машину, сказал, что едет в какой-то город в 150 км от Бенде́ра. Так произошёл мой самый быстрый за всю поездку автостоп. Всю дорогу водитель увлеченно беседовал и рассматривал мои фотографии, а по приезду почему-то попросил оплатить проезд, несмотря на мою изначальную просьбу подвезти бесплатно.
- Ма́н пу́ль надора́м (денег нет), - уверенно произнёс я.
- Пу́ль, пу́ль, - настаивал водитель, показывая жест пальцами, как если мы пересчитываем купюры.
Но я был твёрд  в намерении не платить. Тогда иранец вдруг улыбнулся, похлопал меня по плечу и пожелал удачно доехать. По резкой смене его настроения, я подумал о том, что он с самого начала рассчитывал на «тааро́ф», когда из вежливости не мог отказаться подвезти меня бесплатно, но совсем не предполагал, что я действительно не собирался платить. Сообразив, что я иностранец и мог не знать об этих правилах, водитель принялся помогать и объяснять мне дорогу.
Следуя его совету, сначала нужно было заехать в Керма́н (500 км), а затем в Бам (200 км). Я знал о том, что из Бенде́р Абба́са есть прямая дорога в Бам, на выезд к которой меня должен был привезти отец Дание́ля, и, конечно, не понимал, зачем нужно было делать крюк в 300 км. Однако иранец на мои возражения цокал и повторял: «Керма́н». К тому времени я уже пользовался GPS навигатором и «Яндекс-Картами», однако в этой программе были обозначены только основные магистрали, а моей дороги на карте не было, поэтому я не знал, по какому маршруту мы ехали. Всё стало понятно, когда мне показали бумажную карту, оказалось, что я выехал из Бенде́ра не по той дороге. После этого случая я скачал «Гугл-Карты», которые оказались более подробными и детализированными, и продолжал пользоваться ими на протяжении всего своего путешествия.

Сменив несколько машин, я приехал в Керма́н только в девять вечера. Поскольку это был следующий город, который я хотел посетить, то у меня уже были телефоны знакомых, у которых я планировал остановиться. Но к моему разочарованию те, до кого я смог дозвониться, уехали за город и не могли пригласить меня. Тогда я позвонил в Бам своему другу Али́ и подтвердил, что постараюсь уехать на любом автобусе сегодня ночью. Я стал спрашивать таксистов, как добраться до терминала, и стоявший рядом иранец с другом предложили довезти меня до терминала на своей машине.
- Ча́нд пуль мишэ́? (сколько денег стоит?), - уточнил я.
- Маджо́ни, маджо́ни (бесплатно), - замахали руками они.
Оказавшись в машине, я объяснил, что в первый раз приехал в Керман и направляюсь в Бам. Мы быстро доехали до терминала, где нашли нужный автобус, который отходил через пять минут в сторону Иранша́хр через Бам. Кассы были закрыты, и билет нужно было покупать в автобусе. Мои новые знакомые помогли поторговаться с водителем, и в итоге я получил билет за $2 вместо $3.5.

Тем временем мне позвонил Али́ из Ба́ма и рассказал, что сегодня в городе проходит фестиваль фиников, на котором представлены финики и ратта́б со всех провинций Ирана – Керманша́ха, Буши́ра, Бенде́р Абба́са, Керма́на. Данное мероприятие проходит ежегодно в конце иранского лета, в последний день месяца Шахрива́р (22 сентября). К сожалению, мне так и не удалось на него попасть, так как мой автобус приехал в Бам только в половине первого ночи.




Крепость Бам и то, что от неё осталось

Мой знакомый Али́ учился в университете в Баме и получил разрешение пригласить меня переночевать в студенческое общежитие, он много расспрашивал о путешествиях и в конце сказал, что в Иране автостопа не существует, по крайней мере, для иранцев. «Зато если я вижу пикап, то всегда стараюсь его остановить и сесть в кузов, за это водители не берут деньги, зная, что я студент», - сказал Али и тут же продемонстрировал свое умение останавливать машины. Он выбежал перед пикапом на середину дороги, усиленно жестикулируя и показывая, что хочет сесть в кузов. Если бы я был за рулём, то огрел бы такого автостопщика чем-нибудь тяжёлым за столь принудительную остановку, но водитель пикапа только улыбнулся и показал запрыгивать в кузов.

Так мы начали обзорную экскурсию по городу. Бам сильно пострадал от землетрясения в 2003 году, когда погибло более тридцати тысяч человек и уничтожено до 80% всех зданий. Такие катастрофические разрушения были вызваны тем, что город состоял в основном из глинобитных домов, которые возводились без соблюдения правил постройки домов на сейсмоактивных территориях. После землетрясения дома в Баме стали строить «правильно» - сначала устанавливается металлический каркас, а затем пространство заполняется блоками. От этого новые постройки становятся более безопасными, хотя и очень похожими друг на друга. Во дворе, как правило, разбивают сад с финиковыми деревьями.











В городе находится крепость Бам (Арг э Бам), которая всегда считалась жемчужиной Ирана, и к тому же она является крупнейшей в мире глинобитной постройкой. Крепость была построена в VI-IV вв. д. н.э. на месте шёлкового пути и основательно разрушена землетрясением 2003 года. С тех пор она постепенно восстанавливается специалистами. Уровень разрушений можно оценить на сайте международного центра по реконструкции после землетрясений (http://www.earth-aur...bam_iran_en.php). Говорят, что работы продвигаются медленно из-за того, что все сооружения стараются реконструировать по старым технологиям. Мне также много раз говорили,  что реставрация крепости имеет для жителей Бама особое значение, её восстановление является символом непоколебимости и веры в себя, надежды на будущее для тех, кто все потерял после катастрофы, по крайней мере, я слышал такое объяснение от разных людей.


Арг-е Бам. Фото из интернета, автор Arad Mojtahedi

Вход в крепость был бесплатным, но человек в будочке аккуратно записал мою фамилию и, что было для него даже более важно, страну, откуда я приехал. Перед комплексом висели транспаранты ЮНЕСКО с фотографиями разрушений и проектами готовящихся реставрационных работ. Крепость Бам и её культурный ландшафт занесли в число памятников Всемирного наследия только после землетрясения.
До катастрофы многие здания вокруг цитадели и так лежали в руинах, теперь же были полностью разрушены сохранившиеся до этого главные здания: базар, бараки, гимназия, конюшни, дом Сарджук, чайный дом. И, конечно, больше всего пострадала Цитадель, представляющаяся как целостная структуру и формирующая тот самый образ крепости Бам, который мы до сих пор часто видим на рекламных фотографиях иранских туристических агентств.
На территории «Арг э Бам» не было навесов, и мы провели несколько часов под палящим солнцем, прогулялись мимо полуразрушенных зданий, укрепленных сваями, оценили ход реставрационных работ и вскарабкались на то, что осталось от смотровой башни, откуда открывался хороший вид на город.








Современный вид на крепость Бам


Вид на крепость до землетрясения. Фото из интернета












Современный вид со смотровой башни


Вид со смотровой башни до землетрясения. Фото из интернета


И только финики вечны

Стоя у самой высокой точки цитадели, где когда-то была смотровая башня, я осматривал разрушенные здания и знаменитые финиковые сады Бама. Они не пострадали от землетрясения и так же, как и много лет назад, простирались на десятки километров вокруг города.

Мы вышли из «Арг э Бам» и зашли в один из садов, который даже не был огорожен забором. Среди деревьев мы быстро отыскали хозяина с детьми. Чтобы собрать урожай, он залезал на дерево и тряс вязанки с финиками, в это время дети на весу держали ткань, чтобы собирать в неё падающие плоды. Я поднял финик и спросил: «Кхорма́ э кху́б э?» (хороший финик?). Владелец сада спустился с дерева, угостил меня горстью фиников и попросил Али перевести:
- Он говорит, что это хороший финик, но не самого лучшего качества, такой урожай нельзя отправлять на экспорт. Завтра с утра он поедет собирать финики лучшего качества в свой сад за городом и приглашает нас с собой.









На следующее утро мы проснулись очень поздно и решили добраться до финиковых садов самостоятельно. Расспросив местных жителей, мы пришли к выводу, что лучше всего ехать в город Барава́т, который находится в нескольких километрах от Бама. С самого начала я решил ехать автостопом, и этим самым заставил Али и его друга сильно нервничать. «Мы иранцы, нас не повезут бесплатно», - повторяли они, однако вопреки их стереотипам, я легко убедил водителя подвезти нас троих до соседнего города, откуда до садов мы доехали такси.
- Чегха́др мише́? (сколько стоит), - спросил я у таксиста цену за проезд.
- Гха́бели нада́р э (ничего не стоит), - ответил таксист.
- Это та́ароф, - объяснил мне Али, - Он говорит, что платить не нужно, но на самом деле делает это из вежливости, и, конечно, ожидает оплаты за проезд.
Впрочем, сумма оказалась символической, всего пятьсот тома́нов с каждого.
«Ба́гх э хорма́ (финиковый сад)», - сказал таксист и остановил машину. Мы вышли на улицу с множеством переулков, где за высокими глиняными заборами росли финиковые пальмы. Входная дверь в ближайший сад была открыта, и мы зашли внутрь, оказавшись в тени густых крон высоких пальм, с каждой из которых свисали снопы фиников, по соседству росли апельсины, и хотя они были ещё зеленые, но уже сладкие и съедобные. Нас встретил хозяин сада, молодой человек в широких штанах, какие носят в Пакистане.

Я рассказал, что приехал в Бам ради фиников и очень хотел залезть на пальму. В ответ хозяин продемонстрировал своё мастерством лазания по дереву – тут же залез на высокую пальму, на самые её ветки, и стал прыгать и трясти её, так что на нас дождем посыпались финики. После чего он спустился и помог собрать плоды, а также объяснил, как отличать их по качеству:
- У самых лучших фиников кожура должна находиться очень близко к мякоти и быть такой тонкой, чтобы ты даже её не почувствовал, такие финики мы отправляем на экспорт.
Чтобы самостоятельно залезть на пальму, новички должны пользоваться верёвкой в качестве страховки, опоясываясь ею вокруг дерева, чтобы не сорваться и не упасть. Иранец заметил, что веревки у него не было, так как он уже давно лазает по деревьям, поэтому и мне пришлось быть без страховки. Для тренировки я сначала попробовал залезть на невысокие деревья, это оказалось совсем не сложно - по краям на стволе пальмы были большие выступы, на которые легко можно становиться ногами, руками нужно было лишь придерживаться. Перед уходом я залез на трёхметровое дерево, сделал несколько фотографий, сорвал горсть фиников и там же их съел. В тот раз от финикового обжорства меня спасла сильная жажда – двухлитровая бутылка воды, которую я взял с собой, уже закончилась, а съесть много фиников всухомятку было крайне сложно, поэтому мы вернулись домой.





















Но как только я оказался на базаре, то сразу купил себе пачку фиников, на которой заглавными буквами было написано: «кхорма́ йе Бам, экспорт» (финики из Бама, экспорт). Маленькие полукилограммовые пачки стоят около $3, плоды в них аккуратно выложены в ряд, не раздавлены и всегда свежие, так как их хранят в холодильниках. Финики также можно купить в металлических и пластиковых ведрах и бочонках, где они будут спрессованы в виде пасты, но зато цена будет в несколько раз дешевле, а также на развес за $2-4/кг. Также на рынке продавались продукты, приготовленные из фиников: масло, мёд, мармелад, сироп и соус. Кроме самих фиников можно купить «ратта́б» - недозревшие финики. На вкус это твёрдые и немного вяжущие плоды, имеющие цвет от жёлтого до ярко красного. Их также кушают как самостоятельно блюдо с молоком или йогуртом. Очень эффектно смотрится покупка в виде большой ветки с гроздьями ратта́ба.

Справка. Различают четыре стадии созревания фиников (названия заимствованы из арабского): кимри (неспелые), кхлал (размер как у созревшего финика, по вкусу хрустящий), рутаб (спелый, мягкий), тамр (собранный и высушенный на солнце). В исламский странах традиционно после захода солнца в Рамазан первым блюдом подают финики с йогуртом или молоком.
В Баме, провинции Кермана в Иране, выращивают сорт «Мозафати» или «Финики из Бама», такие финики имеют хороший вкус и могут долго храниться (до двух лет при температуре -5С). Финики составляют 10% всего урожая в Иране, около трети из них экспортируется.








Почем опиум для народа

В девять часов вечера мы пришли в студенческое общежитие. В связи с тем, что его собирались ремонтировать, все студенты уже выехали, и газ был отключен, приготовить ужин нам не удалось. Перекусив консервами, я предложил своему другу Фарха́ду прогуляться и купить что-нибудь на десерт.
- Но сейчас уже поздно и магазины закрыты, - возразил он.
- Нам не нужны никакие магазины и кафе - мы же в Баме! - радостно ответил я, - Пойдем в парк и нарвём там фиников!
Мы вышли на улицу и минут через пятнадцать дошли до какой-то площади с финиковыми пальмами. Я осмотрел их и заметил, что почти все финики уже были съедены и висели только пустые снопы. Нужно было идти дальше или постараться залезть повыше, куда другие прохожие не смогли дотянуться. Мне захотелось срезать ветку с оставшимися финиками, чтобы принести её домой, поэтому мы подошли к магазину, который уже закрывался, и выпросили у хозяина нож. Тогда я залез на пальму и попытался обрезать ветку с финиками, мой друг Фарха́д стоял рядом и с любопытством наблюдал за мной. Он давно жил здесь и привык к тому, что финики растут на главной площади города, но таких финиколюбивых туристов как я, он видел впервые.
- Аз коджа ст? (откуда он), – услышал я голос.
- Аз беларусь э, - ответил Фарха́д и обратился ко мне, - Прохожий спрашивает, почему ты здесь кушаешь финики, они уже высохли и не вкусные.
Я понял, что какой-то иранец заметил меня и подошёл, чтобы познакомиться, но поскольку к этому времени я высоко залез на пальму, то был очень занят - одной рукой держась за дерево, другой я старался набрать финики в пакет.
- Для нас здесь почти не осталось фиников, - крикнул я с дерева, - Пальмы очень низкие, и люди уже выбрали всё самое вкусное. Скажи прохожему, что я занят и не могу спуститься, чтобы с ним познакомиться. Я есть хочу! Ман гороснэ ам! (я голоден).
- Он говорит, что приглашает нас к себе домой, у него в саду растут вкусные финики, - перевёл Фарха́д.

Я спрыгнул с дерева, передо мной стоял молодой человек в белой одежде и широких брюках, его звали Оми́д. Мы пошли за ним и через несколько минут оказались у него дома. За высоким забором стоял большой одноэтажный особняк, а в саду росли финиковые пальмы.
Наш новый знакомый быстро забежал в дом и вскоре вернулся с чайником и лепешками, в то время как мы расположились на ковре во дворе. Забрав мой пакет с финиками, которые я нарвал на площади, Оми́д вытряс их на землю и сказал: «Ин кхорма кхуб нист» (это плохие финики), затем залез на пальму рядом с домом и стал собирать для нас финики. Вернувшись, он предложил нам целый пакет вкуснейших фиников с горячим чаем.
- Я продал один из своих финиковых садов и купил этот дом, - сказал Оми́д, - так как хорошо знал его хозяина, он посадил эти пальмы около двадцати лет назад.
«Сабр кони́д!» (подождите), - добавил он и снова ушел домой, а когда вернулся, то держал в руках массивную бронзовую тарелку, на которой дымились угли. Это была посуда сложной ручной работы, украшенная множеством ножек в виде быков, стоящих двумя копытами на земле и тянущихся вверх головами, рога и профиль которых напоминали памятники Персеполя. «Раз уж появились угли, значит, будем курить кальян», - подумал я и переспросил: «Гхалью́н? (кальян)».
- На! (нет), – ответил хозяин, достав из ткани брусок тёмно-коричневого цвета. Он также принёс предмет странной формы, один конец которого выглядел как большой бронзовый шар, а другой заканчивался длинной трубкой, через которую можно было дышать и также использовать её как ручку. Мой друг Фарха́д с неудовольствием наблюдал за его действиями.
- Алекс, это не кальян, это вафу́р - трубка, чтобы курить «тарья́к». Я не знаю, как это перевести на английский.
- Это натуральное? Его можно курить? – спросил я.
- Да, это натуральное, его собирают с растений. Только не кури это, «тарья́к» - очень плохая штука, это наркотик.

Следуя советам Фарха́да, я решил не курить, а просто поддерживать беседу, наслаждаясь чаем и финиками.
- Видишь маленькое отверстие на вафу́ре? – иранец показал на тонкое, как иголка, отверстие на бронзовом шаре трубки, - Тарья́к нельзя нагревать на открытом огне, поэтому я сначала кладу вафу́р в угли, нагреваю его, и только затем курю.
Специальными ножницами отделил от коричневой массы небольшой липкий кусочек и положил его на бронзовый шар рядом с отверстием. Затем щипцами взял кусок угля, поднёс его на  небольшое расстояние от вафу́ра и несколько раз выдохнул через трубку, таким образом, чтобы воздух, выходящий из отверстия, попадал на уголь, раскаляя его докрасна. От жары коричневое вещество вокруг отверстия расплавилось и стало капать внутрь трубки, тогда Оми́д сделал несколько глубоких вдохов и выдохнул белый как пар дым.
- Один мескаль (мера в 4,6 гр.) в Иране стоит $4, а в Афганистане и Пакистане – $2, - задумчиво произнёс он.
- А сколько это весит? – спросил я, показывая на брусок.
Оми́д пожал плечами и куда-то ушел. На некоторое время мы остались одни, и теперь я жалел, что не взял с собой фотоаппарат - мне очень хотелось сфотографировать тарелку для углей и вафу́р. Хозяин вернулся с электронными весами и, положив на них коричневый брусок, показал, что его вес был около полукилограмма. Я подумал, что всё-таки, не стоило бы ничего фотографировать: специальные ножницы и щипцы, горящие угли, вафу́р, тарья́к и весы – всё это было слишком откровенно, чтобы хранить такие фотографии у себя и не бояться получить из-за них проблемы.

Иранец несколько раз затягивался и курил, а затем продолжал беседу на фарси, его речь переводил мой знакомый.
- Я несколько раз ездил в Афганистан без документов, одевал одежду, которую носят местные жители, учил местный язык и даже отрастил бороду, чтобы не привлекать внимание и привезти тарья́к в Иран.
- Я тоже хочу поехать в Афганистан, - ответил я, - но боюсь, что там небезопасно для туристов. Может, мне тоже нужно отрастить бороду и как-то по-особенному одеться, чтобы не выглядеть иностранцем?
- Неважно, как ты будешь одет и отрастишь ли бороду, по цвету твоей кожи всегда можно определить, что ты не местный, - сказал иранец, разобрал трубку и вытряс оттуда чёрные угольки, - это тоже тарьяк, и его можно курить, но он намного крепче, чем натуральный, и стоит около $5.
- Ничего себе, получается, что можно купить за $4, выкурить и продать за $5?
- Всё правильно, только им пользуются самые заядлые курильщики, на которых обычный тарья́к уже не действует. Я его не курю, но собираю и потом продаю. Некоторые растворяют тарьяк в чае и пьют, но от этого может стать плохо, поэтому я так не делаю.

Мы стали разговаривать про Бам и его жителей, и, конечно, я не мог не задать вопрос о том, как произошло землетрясение. Первым ответил мой друг Фарха́д:
- Землетрясения случилось рано утром, когда все спали. У меня погиб брат и вся его семья, в его доме обвалилась крыша. Многие дома оказались разрушенными именно потому, что были сделаны из глины и соломы и не укреплены железными конструкциями, как это делают сейчас. Другой мой брат с семьей остались живы, потому что накануне он чувствовал небольшие толчки под землей, и предложил в ту ночь всем спать на улице. Мы были в Тегеране, когда узнали об этой ужасной катастрофе по новостям, и сразу же бросились звонить в Бам, но телефоны не работали, тогда мы сели в машину и поехали, но дороги уже были перекрыты. Правительство объявило, что из-за того, что многие ехали к родственникам на собственных машинах, по дорогам из-за заторов долгое время не могли даже проехать машины Красного Креста с водой и продовольствием. Поэтому мы приехали в Бам намного позже и застали у нашего разрушенного дома жену брата, которая не переставала плакать. Она сказала, что брат жив, но ушёл помогать соседям. От того, что творилось вокруг, мы сами испытали сильный шок и долго не могли ей поверить, а мама всё время продолжала рыдать и спрашивать: «Где мой сын, скажи, где он?». И так продолжалось, пока брат не вернулся, он помогал в это время соседям. Это было ужасно. Тела сотнями складывали прямо на улице вдоль дороги в ряды, я никогда не забуду этого ужасного зрелища. Многие люди в Баме после землетрясения лишились всего: своего дома, своих семей, своих родных и близких…

По официальным данным разрушительное землетрясение за один день унесло жизни более 26 тысяч горожан, видимо, тогда именно тогда многие пристрастились к наркотикам.
- Ваши родственники также пострадали во время землетрясения? – обратился я к иранцу.
- Зэлзэ́ле? (землетрясение), - задумчиво переспросил Бахман, - бравада́рам, кхаха́рам… зия́д… (брат, сестра, много…), - и снова погрузился в свои мысли, а потом стал о чем-то рассказывать. Фарха́д перестал переводить и сказал:
- Сейчас он что-то говорит, но иногда я перестаю его понимать, наверное, это тарьяк действует. Он очень плохой человек, говорит, что нелегально привозил тарьяк в Иран, и что если я хочу купить, то могу к нему обращаться. Ты не знаешь, насколько тарьяк опасен, а я видел это собственными глазами. Мой брат из-за этого стал наркоманом, он долго никому ничего не рассказывал, а мы и не подозревали. Потом он стал выносить из дома деньги, ценности и вещи, чтобы продать их и купить еще тарьяк, от него ушла жена. Мы нашли для него врача, но было уже очень поздно, нам так и не удалось его полностью вылечить. Пойдем отсюда Алекс, я устал и не хочу здесь больше находиться, я не спорю, этот человек может быть хорошим хозяином и пригласить тебя в гости, и будет хорошо к тебе относиться, но он продает тарьяк, и он очень плохой человек.
Мы поблагодарили хозяина за гостеприимство и покинули его дом. Было начало пятого утра, значит, в разговорах мы провели около четырёх часов. Вернувшись в гостиницу, я сразу заглянул в словарь и узнал, что в переводе с фарси «тарья́к» означает «опиум».

Справка. Первые упоминания опиума относятся к 3400 г д. н. э. Найденные в шумерском городе Ниппур в Месопотамии дощечки описывали процесс сбора опийного сока по утрам и изготовления из него опиума. Недозрелые коробочки опийного мака после опадения листьев надрезают, из них вытекает белое смолистое вещество, которое постепенно затвердевает и становится коричневым – это и есть опиум. Лечение опиомании наиболее сложно, а процент излечившихся наркоманов самый низкий.

Примечание. Ввоз наркотиков на территорию Ирана карается смертной казнью, а употребление – длительным лишением свободы. Все имена в рассказе вымышленные. Автор являлся сторонним наблюдателем и не нарушал закон.